У родни было все по-прежнему: холодноватый прием, несколько отчужденный, не родной. Чай со сплетнями и слухами о предстоящей войне. После этого она пила лавровишневые капли и плакала, пока не уснула.
У Бенкендорфов смеялась и рассказывала, как показывала своим знакомым дамам кондитерские новинки и как те удивлялись и боялись их пробовать. Сейчас же мода на печенье пошла гулять по домам и даже вышла за пределы столицы.
- Что и требовалось доказать, - подытожила Дарья, откликаясь на улыбки присутствующих здесь дам.
А вот в дом к бывшей, как называла ее девушка, ехала с оглядкой и осторожностью. Она не знала, что ее ждет и как будет с ней общаться. Но любопытство ее вторая натура и она решительно вошла в открытую дверь. Сняв шубку и капор, прошла за слугой в малую гостиную, и присела на диванчик, ожидая хозяйку. Ее бил озноб и холодели пальцы.
- Зачем я здесь? – уже теснились вопросы в голове, и хотелось… бежать.
Она порывалась вставать и потом вновь садилась. И так несколько раз. Потом прошла к окну. Придерживая тонкую штору, выглянула и тут же услышала за спиной дыхание. Резко обернулась и уткнулась в грудь мужчине. Подняла глаза и обомлела – перед ней стоял император! В партикулярном платье, который туго обрисовывал его фигуру, с еле видимой улыбкой на лице. Глаза внимательно вглядывались в лицо девушки.
- Я вас напугал, простите Дарья Дмитриевна, - чуть отступил он и протянул руку, - прошу вас, садитесь.
Он посадил растерянную Дарью на диван и сел рядом.
- Хотите чаю? – склонился он к ее лицу.
- Нет…да…нет…не знаю, - пролепетала она, испуганно глядя на царя.
Она все еще не пришла в себя, потому что эта встреча была громом среди ясного неба, фантастическим стечением обстоятельств.
- Тогда я распоряжусь, - и хлопнул в ладоши.
Влетел с поклоном слуга.
- Чаю нам, - бросил он небрежно и повернулся к Дарье.
- Я понимаю ваш вопрос и понимаю ваше положение, но наше свидание тайное и никто об этом не узнает. Верите мне, Дарья Дмитриевна?
Она кивнула.
- А у нас свидание? – еле разлепила она губы.
- Самое настоящее, - улыбнулся он, взял ее за руку и поцеловал сначала один палец, затем второй.
Руку она резко выдернула, чем удивила Николая, но он тут же сменил выражение на лице, и легкая ирония сквозила в его глазах.
- Вы меня, почему-то, боитесь?
- Нет, ваше величество, - наконец к ней вернулся дар речи, - просто я еще ни разу не была на свидании с таким высоким мужчиной.
И ту же сбилась и покраснела.
- В смысле с царем, а не по росту, - и тут вновь спуталась и слезы показались в глазах.
- Ах, как вы чисты и наивны, Дарья Дмитриевна, и ваши глаза от влаги стали еще зеленее, похожи на озера, глубокие и таинственные.
Он вновь взял ее за руку, и она уже не отнимала ее. Она слушала. Еще никто не говорил так с ней, даже ее муж, который был для нее верхом ума и такта.
- Ваши пальцы, тонки и кожа шелковиста, ваши локоны тяжелы и ласкают руки, ваши губы притягивают и заставляют задыхаться от желания их целовать.
Он наклонялся все ниже и ниже, говоря хриплым шепотом, полным еле сдерживаемой страсти. Просунув руку за голову, рывком притянул к себе и впился в чуть приоткрытый рот Дарьи. Она даже не поняла, как это случилось, только почувствовала, что она в объятиях и тут же чужие губы накрыли свои. Жесткие, суховатые, властные. Язык раздвинул их и проник в рот, лизнув зубы, и сделал движение вперед-назад, как при слиянии тел. Она опешила и застыла в удивлении новых ощущений. Они были странными, полными азарта, будто мужчина получил, наконец, свой приз и теперь смаковал победу. Выдержав его эмоцию, она отстранилась и всмотрелась в лицо императора.
