Игла в моём сердце - страница 39

Страница зашелестела, взмыла вверх от порывистого вздоха и плавно опустилась.

— Всё не так! — Василиса не сдержавшись ещё раз хлопнула ладошкой по столу рядом с книгой. — Не так дед Тихон рассказывал! Там другое было! — вскочила со стула и принялась мерить шагами комнату.

Всё было не так. И не только в книге.

С того момента, как она проснулась, с удивлением поняв, что от накопившейся усталости проспала почти весь день, прошло уже часа́ два. Умылась из ковша в отдельной комнатушке с удобствами, которую ей зало́жная намедни показала и жестами объяснила, как пользоваться отхожим местом. Потом раздула тлеющий очаг, подбросила дров, повесила чайник на таган. Заварила себе свежего ча́ю, доела то, что не осилила вчера. Застели́ла постель и натянула подаренный Ягой сарафан, выстиранный и свежий.

Попыталась заплести хоть крошечную косичку, но на затылке серпом полоснули прям у шеи, и Василиса со злостью бросила гребень. Тут же спохватилась и отругала себя — негоже замужней сетовать на утраченную красу. Теперь она — мужнина жена, положено так.

— Не́ча тут! — сердито шмыгнула. — Вон, где это видано, чтоб девку чёрную, да ещё и с лица страшную замуж взяли? И не кто-то, а царевич! Богами посланный! Такое даже в сказках не бывает! А я о волосах кручинюсь! — топнула и се́ла у окошка, с остервенением вычёсывая короткие локоны. — Тоже мне! Царевна!..

Погода хмурилась, а на сердце тяжестью ложилась тревога. Впрочем, сегодня небо всё же иногда проглядывало, показывая белые верхушки облаков, что неспешно плыли куда-то на юг. Скоро уж закат, а что делать, так и неясно. Тишина пугала. И пусть Василиса сердцем чуяла, что Дуньке добро сделала, а нет-нет и проявлялось винова́тое беспокойство. Вдруг девку там ждут? Какие-то дела сделать надо, а её и нет уже, ушла, видать, навьими тропами к Серой доро́ге насовсем.

— Надо к матушке сходить и узнать, что с ней сталося на самом деле, — проговорила царевна, задумчиво глядя из окна вниз, на тропку, по которой вчера уехал Кощей. — Может, хоть она скажет. Да и спросить, что дальше-то? Надолго ль хозяин отлучился? Иль вернулся уже, а я и не знаю?

Прижалась лбо́м к стеклу, но так и не смогла разглядеть, что там в главной башне, где позавчера её принимал колдун, и откуда иногда слышался низкий рокот. Отсюда стену лишь краем увидеть можно было, и царевна посетовала:

— Вот ведь! Просторов — сколь душе угодно, а что внизу деется, и не узнать! То ли гостья, то ли пленница, то ли прижива́лка — сама поди пойми. До са́мого логова Кощеева добралась, третий день уж тут, а толком ничего и не видала ещё! — и сделала вид, что сплюнула, как дед иногда притворялся, когда серча́л, чтоб пол не пачкать.

Что так, что эдак выходило, что делать что-то надо. Сидеть взаперти было и скучно, и тревожно. Уже закат через пару часов, а никто так и не пришёл к ней проведать и справиться, куда девка приставленная делась и отчего по поручениям не приходит. Так что Василиса собралась с мыслями, набросила полушубок, чтобы не озябнуть в студёных коридорах, и пошла сама.

Снаружи никого не оказалось. Башня верхушкой торчала в три витка лестницы, а дальше соединялась с остальным за́мком. Всё его великолепие из широкого окна палат, как ни старайся, не увидать было, а вот из высоких стрельчатых окошек, которые шли вдоль спирали лестницы — вполне.

В первом — широкая круглая башня над Кощеевым залом, и не краем, а полностью. Колдовской голубовато-зелёный свет в окошке и сейчас виднелся, будто Кощей уже вернулся и с пламенем своим холодным забавляется. Впрочем, почём знать-то? Вдруг оно всегда там горит, а хозяин как уехал в поле, так и скачет где-то, чтоб подальше от своевольной матушки, которая вопреки велению поселила царевну-уродину под носом?