– Что такое “гордость”? – спросил князь Кузьма.
– Это когда вы так уверены в своей правоте, что рушите всё вокруг, лишь бы оказаться правым.
– А как это лечится?
– Назначением другого начальника.
Некоторые засмеялись. Кто-то – напрягся. Но первый смех был как первый кирпич, вставший на место.
– Теперь – интерактив, – сказал Жбан.
Он вытащил коробку с маленькими фигурками, вырезанными из коры: башни, поля, кабаны, крестьяне и пылающие сараи.
– Каждый из вас получает 3 объекта. Расставьте их на карте так, как вы видите своё княжество через год. Цель – не “победить”, а “обосновать выбор”.
Все зашумели. Князь с ослом попытался съесть сарай. Но… начали ставить.
Комментировать.
– Я поставлю башню здесь. Потому что там – граница.
– Мои поля рядом с кабанами. Потому что они не пожрут урожай – они боятся ведьмы.
Жбан слушал. Записывал. Впервые князья говорили не о своих доспехах – а о реальности.
Через час карты были заполнены, а шатёр – перегрет смехом, потом, недоверием и первым ростком доверия.
Хельга вошла молча. Обошла доску. Посмотрела на карточки.
– Эффективно.
– Пока они не дерутся – да, – ответил Жбан.
Она присела рядом. Говорила тихо.
– Ты видишь двоих?
– Кого?
– Ратибора и Вежихвоста. Они не строят. Они нарушают ритм. Разрушают структуру. Втягивают других в скандалы. Если система живёт – такие элементы либо меняются, либо отрезаются.
– Ты предлагаешь…
– Да.
Жбан замер. В голове – крик совести и голос Excel:
“Удалить строку – быстро. Понять, почему она рушит систему – дольше, но правильнее.”
Он посмотрел на Ратибора. Тот как раз тыкал пальцем в карту, требуя объяснений от Кузьмы, почему “его свинарник перекрывает ему горизонт”.
– Я не играю в их жестокость, – сказал Жбан.
– Тогда ты строишь иллюзию, – ответила Хельга.
Она встала и ушла, как ветер, что срывает разговор, оставляя только тишину и вопрос.
Настасья подошла позже.
– Всё прошло… лучше, чем я думала.
– Но хуже, чем я надеялся.
– Почему?
– Потому что я поверил, что они способны меняться, но теперь вижу, как легко они срываются в старое.
– А ты?
– Я? Я на грани. Между структурой и манией контроля. Между «помочь» и «управлять».
– Ты влюбился в процесс?
– Я боюсь, что да.
Вечером он долго смотрел на доску. На связки верёвок. На щепки, где одни задачи сдвинулись, а другие… застряли.
Он убрал две.
Те, что принадлежали Ратибору и Вежихвосту.
Не потому что решил. А потому что – хотел понять, что он почувствует.
Ответ был страшен: Облегчение.
Письмо от хана пришло рано утром.
На сургучной печати – знак Орды: два меча, скрещённых над цифрой “10”.
Жбан раскрыл свиток.
«Пришлый Игорь, именуемый Жбан.
С учётом эффективности системы и снижения разногласий, временно назначаешься контролёром северо-залесского узла влияния.
Цель: устранение перекрывающих управлений, дублирующих потоков и нестабильных лидеров.
Срок: 10 дней.
Последствия: смотри вокруг.»
Жбан перечитал трижды.
– “Смотри вокруг” – это что, угроза в стиле дзен?
Он вышел из шатра. У костра сидела Настасья с табличками деревень.
– Слушай, а князь… как его… был тут вчера. Такой с косой бородкой, вечно нюхал пергамент. Как звали?
Она задумалась.
– Не помню. Это странно. У меня записи – пустые. Как будто я писала имя – и чернила исчезли.
– Ты это видишь?
– Да. И чувствую – что был человек. И что он… вычеркнут. Но мы помним.
– Только мы?
Настасья кивнула.
– Возможно, только те, кто не встроен в структуру до конца, могут видеть “пропажи”.
