Всем взводом идём мыться. Сочувствующий ЛНР предприниматель предоставляет ополчению под гигиенические нужды сауну.
Заведение находится недалеко. Оно явно ориентировано на предоставление интим-услуг, так как состоит из нескольких небольших будуаров, уставленных топчанами. Собственно помывочных мест немного. Я моюсь в одной кабинке с «братьями во Христе» Виктором и Вовой. Пока намыливаемся, ведём теологический диспут.
Спор начинается с утверждений Владимира о том, что Бог не фраер и что он скостит Вове прежние косяки за его нынешнюю жертвенную стезю православного воина.
– Думаю, Бог судит людей не за сами поступки, а только за их мотивы. Не за то, что получилось, а за то, что хотел, чтобы получилось, – сомневаюсь я.
– А как же «По делам их судите»? Разве не так?! – удивлён Виктор.
– Для прокурора – так. Суд государственный судит за конкретное дело и его последствия. Мы же не об этом. Если дана человеку свобода воли, именно умысел, с которым эта свобода используется, и есть сущность человека – она и будет судиться. А поступок? Человек делает в основном то, что вынужден делать, да и поступок зачастую плох или хорош не сам по себе, а становится таковым из-за своих последствий. Зная о самых отдалённых последствиях наших дел, о последних итогах, Создатель судит не за дела, а за умыслы, за намерения, с которыми они делались. Я и сам до конца не понимаю того, что чувствую, а объяснить тем более не могу.
– Здравствуй, мочало, начинай сначала! – сердится Виктор. – Господу неважно, что ты делал и с какой целью. И не главное, хотел ты добра или зла, бери выше! Намного выше! Главное, чтобы ты сам понял, добро у тебя получилось или нет. Главное, чтобы раскаялся. Сам! Потому, что раскаяние спасает. Раскаяние – выше любого греха.
– Может… – соглашаюсь я.
– Бог, конечно, спаситель, но совершенно в другом роде. Не в таком, как вы тут рассуждаете, – присоединяется к разговору ополченец из пятого взвода, мускулистый мужчина средних лет. – Бог, – продолжает он, – это психосоматическая система, такая же важная для нормального функционирования организма, как лимфатическая или пищеварительная.
– Непонятно. Подробней можно? – даю я понять, что не против выслушать новичка.
– Тут всё проще. – с готовностью отзывается ополченец, натираясь губкой. – Ранний человек в какой-то момент осознаёт: он смертен, неизбежно смертен. Осознание неотвратимости смерти становится для него источником страдания, а возможно, и вступает в конфликт с базовыми инстинктами. Как наш пращур спасся от невроза? Весьма оригинально: его сознание выработало идею вечной, неумирающей части физического тела – идею души. Загробный мир и альфа-самец бессмертных душ, Бог лишь оформление ментальной конструкции бессмертия в образы, доступные человеку. Бог – это навык, приобретённый в ходе эволюции, с помощью которого человек адаптировался к условиям окружающей среды. Только в этом случае изменилась не сама среда, а уровень её осознания. Да, человек обманул себя, но этот обман позволил ему выжить. Таким образом, идея бессмертия, души, Бога – спасла наш вид.
– А почему человек понял, что он смертен? Вдруг взял и понял?! – я удивлён и заинтересован.
– Это понимание явилось побочным негативным эффектом увеличения объёма мозга, – на этих словах мой собеседник обтирается полотенцем.
По дороге из бани захожу в церковь при онкологической больнице.
