– Нету, нету у ВСУ сейчас командиров, готовых провести штурм города. Боятся за один бой сто-двести человек положить, да более полутысячи ранеными. Ответственности боятся, – уверенно рассуждает Александр.
– Промедлят – потеряют значительно больше, – говорит Сергей.
– Военлёты? А можно нас штурмовиком прямо в здании военкомата накрыть? Насколько возможно технически? – задаю волнующий меня вопрос.
– Можно. При выполнении определённых условий – можно. Они как раз сейчас злые. Их под Славянском посбивали. Я созванивался, с некоторыми учился в училище, гробы первые получили – ожесточились, – Александр сплёвывает.
Звучит команда на построение.
Осенью 2014 года Сергей Козлов станет начальником штаба народной милиции Луганской Республики и получит звание генерала. Сегодня Сергей вооружён палкой и бегает в составе четвёртого взвода по периметру территории военкомата, отрабатывая тактику ведения боя в городских условиях. Мы с ним в одном отделении. В азарте беготни я кричу на будущего полководца ЛНР.
Удивлён, сколько здесь от России. Русская речь чистая, суржик – редкость, мова не слышна. В городе – всё на русском: вывески магазинов, наружная реклама, всё, кроме билбордов федеральных сотовых сетей. Деньги – украинскую гривну – многие называют рублями. Сообщая о своих зарплатах или пенсиях, жители Юго-Востока не редко называют две цифры – в рублях и в гривнах. Неоднократно слышал, как в разговорах между собой местные уточняют: «…это украинскими рублями, гривной…» При мне рыночная торговка в качестве аргумента, почему более нельзя уступить в цене, переводит стоимость товара в рубли: «Женщина! Куда ж дешевле? За триста российских отдаю! Поезжайте в Ростов – купите там такую же майку за тысячу!» – и это после двадцати трёх лет хождения украинской валюты!
Провожу среди бойцов взвода небольшое исследование. Его результаты красноречивы: из двадцати пяти граждан Украины все двадцать пять хотя бы раз приезжали в Ростов-на-Дону, двадцать – бывали в Москве. В то же время лишь пятнадцать посещали Киев и только один из участников опроса бывал во Львове. Этот единственный, Валера, там и родился и до последнего времени жил.
Ополченцы из местных Валерой восхищаются и одновременно подозревают его в шпионаже. На львовчанина смотрят, как на немца, приехавшего из Берлина летом сорок первого с целью вступить добровольцем в РККА.
– Здравия желаю, товарищ главнокомандующий!
«Заря» репетирует встречу с главой Республики и командующим её вооружёнными силами, Валерием Болотовым. В перерыве между попытками, краем уха слышу: «Прикинь, вчера сержантом был, сегодня – командующий! Карьера!»
С десятой попытки «Здрвь желаю…» звучит более-менее сносно. Над строем поднято чёрно-золотое знамя батальона.
Зелёная «Лада Приора» с лихим креном в повороте влетает на плац. Государственный номер машины наполовину заклеен флагом ЛНР. Сцена полна символизма – революционная верхушка ещё не рвётся к роскоши, но флажок, старательно примотанный к номеру прозрачной клейкой лентой, – верный признак воли к власти. Из задних дверей машины выскакивают люди в ОМОНовском камуфляже и бронежилетах. Командующему открывают дверь и помогают выйти из машины. Комбат делает подход и доклад. Кричим приветствие.
– Говорить буду негромко. Пока сил после ранения мало. Оружие получите. Батальон «Заря» будет моей личной гвардией. Вопросы? Спасибо за службу, – Болотов бледен, движения плавные, несколько раз машинально гладит левый бок.
