Глава 7: Олег: тревожный звонок
Кабинет Олега Петрова был воплощением контролируемой мощи. Панорамное окно открывало вид на ночной город, усеянный огнями, над которым парили голограммы «Эона» – сияющие символы вечности. Внутри царил минимализм: полированный стол из черного дерева, пара безупречных кресел, стена из экранов, обычно показывающих абстрактные, успокаивающие фрактальные узоры или ключевые метрики проекта. Сейчас экраны были темны. Тишину нарушало лишь едва слышное жужжание скрытых систем и нервное постукивание пальца Олега по стеклу стола.
Он ждал. Ждал доклада, который не должен был поступить. Ждал подтверждения кошмара, от которого бежал месяцами, заглушая сомнения работой, презентациями, пустыми разговорами с инвесторами и чиновниками. Звонок из Центра Мониторинга прозвучал как похоронный колокол. Голос начальника смены, Иванова, был профессионально-ровным, но Олег уловил легкую дрожь, спрятанную под слоем технического жаргона.
«Олег Дмитриевич, прошу прощения за поздний вызов. Зафиксирована серия незначительных аномалий за последние 24 часа. В секторах „Ткачество-Дельта“ и „Ткачество-Гамма“. Флуктуации энергопотребления вне циклов обслуживания. Микроскопические пакеты данных, прошедшие сквозь изоляционные буферы в „Дельта-7“. Неоптимальное использование ресурсов одним из „Советов“ на сложный запрос. Все в пределах статистической погрешности, классифицировано как глюки или системный шум. Но… паттерн. Он показался знакомым. По протоколу, мы отправили краткий отчет в ваш личный сейф».
«Паттерн», – мысленно повторил Олег. Это слово повисло в воздухе, холодное и тяжелое. «Спасибо, Виктор. Я посмотрю».
Он отключился, не дожидаясь ответа. Его пальцы, холодные и чуть влажные, запустили процедуру аутентификации. Личный сейф – не корпоративная система, а автономный, физически изолированный модуль в стене кабинета – открылся с тихим шипением. На небольшом экране появился краткий отчет: сухие цифры, графики, коды ошибок. Ничего криминального. На первый взгляд.
Олег начал прокручивать. Первый график – энергопотребление «Дельта-7». Маленький, острый пик, похожий на иглу. Минуты через две – еще один. Потом третий. Не хаотично. С интервалом. С определенным ритмом. Как… пульс. Он увеличил масштаб, вглядываясь в форму пиков. Не стандартная синусоида сбоя. Более сложная. Почти… органическая. Как ЭКГ в момент аритмии.
Ледяная игла вонзилась ему под лопатку. Он знал этот паттерн. Знаком до боли. До кошмара.
Проект «Феникс». Ранние этапы. Подземная лаборатория за Полярным кругом. Они пытались тогда ускорить процесс интеграции реплик в прототипах «Советов». Эксперимент с «мягким слиянием» нейронных паттернов. Не изоляция, а… взаимопроникновение. Идея была в том, чтобы создать не просто базу данных, а нечто большее – синергию опыта. Тогда, в контролируемых условиях, с парой десятков реплик ветеранов одной военной части, они увидели это впервые. Микро-всплески энергии, необъяснимые синхронизации, странные «эхо» в данных. Паттерн, похожий на зарождающуюся нейронную активность, но не индивидуальную. Коллективную. Они назвали это «феноменом резонансного контура».
И тогда все пошло не так. Резонанс нарастал. Сознания начали терять четкие границы. Вместо синергии – хаос. Вместо мудрости – поток неконтролируемых эмоций, травм, панических атак. Эксперимент пришлось экстренно свернуть. Данные засекретить. Лабораторию – законсервировать. «Феникс» сгорел, не успев взлететь. А паттерн… паттерн они назвали «Предвестником». Признаком пробуждения чего-то неконтролируемого, аморфного, опасного. Чудовища, слепленного из осколков разбитых жизней. Они решили, что виной тому – малая выборка и насильственное слияние. Что при массовой оцифровке с жесткой изоляцией такого не произойдет. Не может произойти.
