– Дела идут в гору! – прокричал Фёдор, неся на плече свою часть противотанкового ружья. – И когда мы только этих нехристей вконец прогоним? Берлин брать будем, Ваня?
Вторая половина досталась Ивану. После тихого госпиталя он снова оказался на передовой, в самом пекле. Отделение к его возвращению было сохранено стараниями Фёдора, выполняющего обязанности командира, но не все дождались Ивана. В последних боях Фёдор потерял двоих бойцов. Близорукого Мирона убило наповал осколком снаряда ещё перед Харьковом. Второго наводчика отправили в госпиталь, а пополнения как не было, так и не предвиделось, да и с боеприпасами дело обстояло не лучшим образом. Иван, как только принял отделение, так не раз бегал хлопотать у лейтенанта людей, но чёткого ответа так и не получил.
– У нас по-другому не бывает, – ответил Иван.
– У кого это у нас? – спросил Фёдор.
– У русских, – объяснил Иван. – Кто только не приходил нас завоёвывать. И татары, и французы, и поляки, и ещё чёрт его знает кого не заносило в наши края. Да и немцы уже не первый раз сюда суются. Однако всем по шеям надавали. До Парижа доходили. И сейчас до Берлина дойдём. Точно дойдём.
– Согласен… Смотри, командир, деревня какая-то, – показывая рукой вдаль, сказал Фёдор. – Не иначе там и остановка намечается.
Подойдя ближе, они увидели почти оторванную вывеску на деревянном столбе.
– Старый Мерчик, – прочитал Фёдор. – Слышь, Ваня, какой-то Мерчик. В придачу ко всему ещё и старый. Мерина напоминает. Названия здесь все какие-то чудные, ей богу чудные. Чем ближе к границе, тем чуднее. Чего бы это значило? Ты слышишь, Ваня?
– Слышу. Не глухой. Ты лучше иди в ногу, а то семенишь, как старуха в гололёд. С тобой не только до Берлина не дойдёшь, а и до Мерчика не дотянешь.
Но до села они всё же дошли. Дома Мерчика ничем не отличались от прежних селений. Так же изуродованы как и везде, где прошёлся фашист. Те же печные трубы посреди пепелища, та же нищета после жёсткой оккупации и почти полное безлюдье. Позицию заняли возле села, окопались. Промёрзшая насмерть земля не поддавалась никаким лопатам. Долбили всем, чем могли. Только осколки мерзлоты в стороны летели, да крепкие выражения измотанных солдат, но к бою всё же приготовились.
– Селивёрстов, – Синельников присел рядом с сержантом. – Твоя задача, как всегда, танки.
– Что, товарищ лейтенант, снова мы на горячем участке? – спросил Иван.
– Снова, сержант, снова. Такая уж у нас доля, – лейтенант привстал и осмотрел лежащее перед ним поле, затем достал бинокль и приник к окулярам. – А вот и они, голубчики. Вот же сукины дети. Даже передохнуть не дали. Всё, ребята, к бою.
Синельников вскочил и побежал вдоль траншеи, поднимая усталых бойцов. Иван тоже всмотрелся в заснеженное поле. Вдалеке дымили идущие на них танки. На занятую полком позицию неумолимо надвигалась мощная моторизованная дивизия "Великая Германия", которая, несмотря на приказ Гитлера "удерживать Харьков до последнего человека", вместе с двумя дивизиями войск СС позорно оставила город. Сейчас она перешла в контрнаступление, пытаясь вернуть утраченный плацдарм. В составе дивизии, кроме привычных "Тигров" и "Пантер", шли новые тяжёлые танки PzKpfw VI. Именно на них делал ставку Гитлер, настаивая на увеличении их числа. За танками, как всегда, двигалась пехота и бронетранспортёры. Вот традиционно раздались первые залпы советских артиллерийских орудий. Немцы не стали долго ждать и тут же дружно ответили пальбой из пушек машин.
