— Драматические?
— Именно!
Он вдохновляется какой-то идеей и пару раз кружится вокруг себя.
— Представление, моя дорогая Анна! Небольшая пьеса, где ты будешь в первом плане. Мы пригласим короля и Уолси и притворимся, что это пустячок, прихоть поэта. Но все, кто нужно, увидят тебя, обещаю.
Уайетт мечтательно размахивает руками, довольный своей задумкой. А я опять вспоминаю проклятый «Шато Верт» и дрожу при мысли, что другие тоже о нем вспомнят.
— Но разве подготовка не займет месяцы? — уточняю я. — Костюмы, подбор актеров?
Томас отмахивается.
— Это будет быстро. Никаких вычурных костюмов или ложных замков, если ты об этом. Обставим это как маленькую импровизацию, королю такое нравится.
Я молчу. Томас останавливается и разворачивает меня к себе.
— Анна, что не так? Тебе не нравится?
— Нет-нет, идея замечательная, но-о…
Неловкость, должно быть, слишком явно проступает на моем лице.
— Но?
Я отвожу глаза, но Уайетт берет меня за подбородок и заставляет смотреть ему в глаза. Приходится сделать глубокий вдох, чтобы произнести это вслух.
— Я просто боюсь, что… Это напомнит всем про «Шато Верт».
Уайетт приподнимает бровь, а потом по-доброму смеется.
— Никто этого не вспомнит, Анна.
Мое сердце сжимается при мысли, что король вспомнит. И посчитает меня дурой.
— Ты мне не веришь? — спрашивает Томас. — Всем давно уже всё равно.
— Откуда ты знаешь? Тебя там не было…
— В отличие от тебя, я общаюсь с людьми при дворе.
Это обидно, но это правда.
— Поверь, никто не помнит «Шато Верт», кроме Болейнов, — продолжает Уайетт. — К тому же… — он улыбается. — Ты можешь воспринимать это, как второй шанс. Тогда ты совершила ошибку, но, как ты верно заметила, там не было меня.
Он подмигивает, и от этого мне становится так тепло, что я невольно улыбаюсь.
— Я сделаю тебя королевой «Зеленых замков», если ты позволишь! — восклицает Томас.
Я несчастно киваю.
— Хорошо. И какая тема будет у нового представления?
— Любовь, конечно же. Ничего, кроме любви.
— Как оригинально, — поддразниваю я его. — Ладно, скажи, что мне нужно сделать.
— Во-первых, держаться ко мне поближе.
Я смеюсь и стукаю его по плечу.
— А во-вторых, мы должны собрать актеров, — продолжает он.
Мы снова движемся по саду.
— Кого пригласим? — уточняю я.
— Норрис, Брайан, твой брат…
Я открываю рот, чтобы возразить, но он не дает мне вставить слова.
— ...и твоя сестра.
Я решительно мотаю головой.
— Мэри ни за что не согласится.
— А еще Джейн Паркер, — говорит Томас, игнорируя мое замечание.
Что ж, из этого списка Джейн Паркер единственная, кто захочет со мной говорить. Я вспоминаю о том, как она смотрела на Джорджа и подозрительно щурюсь.
— А уж не в роли свахи ты хочешь выступить, Уайетт?
Он смеется.
— Да, увлечение малышки Джейн очевидно для всех. Я просто создаю возможности! Она может оказать на Джорджа хорошее влияние.
Вероятно, он прав.
— А что касается твоей сестры, то она согласится, — говорит он.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ты пойдешь и попросишь ее об этом.
Я замираю, пока Томас обламывает ветку древнего тиса.
— Ты прав, — говорю я больше себе, чем ему. — Мне нужно извиниться перед ней.
Томас резко хватает меня за плечи. Пристально смотрит в глаза и не дает отвести взгляд. Его напор немного пугает.
— Анна, послушай меня. Ты слушаешь?
— Д-да-а…
— Никогда не извиняйся. Тебе это не идет.
Я удивленно на него таращусь и стараюсь понять, что он имеет в виду.
— В смысле «никогда»?
