В его словах прозвучало нечто большее, чем констатация факта. Предостережение? Угроза?
– Мы принесли вам кое-что, чтобы скрасить первое утро, – перебила Женевьева, поднимая корзину. – Свежий хлеб от месье Бернара – он у нас печет лучший хлеб в Дордони! Сливочное масло собственного производства, домашний паштет из утки, немного сыра и бутылочку сидра. Добро пожаловать в Сен-Нуар, мадемуазель Картер!
Эмили была тронута, несмотря на внутреннюю настороженность. Запах свежего хлеба, доносящийся из-под салфетки, казался единственной нормальной вещью в этом аду.
– Спасибо большое! Это очень мило с вашей стороны.
– Пустяки! – махнула рукой Женевьева. – Мы, деревенские, держимся вместе. Особенно здесь, в Сен-Нуар. У нас тихо, спокойно, люди… особенные. Ценим покой. – Она подчеркнула последнее слово, и ее взгляд снова стал проницательным. – Вы будете в безопасности, если будете уважать наш покой и наши… традиции.
«Традиции». Слово повисло в воздухе, обрастая нездоровыми ассоциациями после ночного кошмара.
– Мы слышали, вы провели здесь ночь? – спросил Пьер, его глаза снова скользнули по тенистым углам холла. – Храбро. Для горожанки. Не напугали вас… местные звуки? Дом старый, скрипит, мыши бегают. А ветер в лесу иногда воет, как волк.
Эмили почувствовала, как кровь отливает от лица. Он знал? Или просто делал вид?
– Было… непривычно, – ответила она уклончиво. – Но я справилась.
– Конечно справились! – подхватила Женевьева, но ее улыбка на мгновение дрогнула. – Сильная кровь. Дюбуа всегда были крепким родом. Хотя… – она сделала паузу, искусственную, театральную, – хотя и невезучим в этом доме. Предыдущие хозяева… тоже не задержались надолго. – Она посмотрела на Эмили так, будто ожидала реакции.
«Невезучие». «Не задержались». Слова нотариуса о «невезении» предыдущих владельцев всплыли в памяти. Эмили промолчала, чувствуя, как внутри все сжимается.
– Вам нужна помощь? – Пьер указал на беспорядок в холле. – Мой сын, Лукас, сильный парень. Мог бы помочь расчистить завалы, поднести воду. У вас же нет воды, да? И света? Колодец во дворе, но он давно не чищен, вода может быть… нехорошей. А электричество нужно восстанавливать. Сложно одной.
Предложение звучало заботливо, но Эмили почувствовала в нем попытку проникнуть в ее пространство, установить контроль.
– Спасибо, это очень любезно, но я пока… осматриваюсь. Решаю, что делать. Возможно, мне не понадобится долгая уборка.
Взгляд Пьера потемнел, но он лишь кивнул.
– Как знаете. Но помните – мы рядом. Всегда рады помочь. Сен-Нуар – маленькое место. Здесь все на виду. И все друг о друге знают. – Последняя фраза прозвучала как скрытая угроза. Мы следим за тобой.
Женевьева тем временем уже осматривала холл с видом хозяйки.
– О, камин! – воскликнула она, указывая на огромную, закопченную каминную нишу справа от входа. – Когда-то он был сердцем дома. Можно представить, как здесь грелись долгими зимними вечерами… – Она подошла ближе, заглянула в черную пасть. – Хотя… лучше не разжигать его, пока трубы не проверит мастер. А мастера к нам редко заезжают. Далеко, понимаете? – Она обернулась к Эмили. – Вы кстати, не слышали ночью… шум из подвала? Иногда старые трубы гудят. Или ветер задувает.
– Подвал? – Эмили нахмурилась. – Я не видела входа в подвал.
– Ах, да! – Женевьева сделала шаг в сторону, к темному проему, ведущему в коридор. – Вон там, в конце коридора, справа. Дверь в полу. Но она заперта, наверное. И ключ… кто его знает, где. Лучше туда не соваться, дорогая. Темно, сыро, ступеньки скользкие. Легко упасть. Или… наткнуться на что-то неприятное. – Она произнесла это легким тоном, но в ее глазах мелькнуло что-то жесткое.
