— Так, Агри, так... — Шир вытирал глаза. — Мы просто про маленьких медведей говорим. Про медвежат.
Он показал руками размер.
— Карликовых! Они же смешные.
Снова взрыв хохота. Агрин снова ничего не понял, но на всякий случай захохотал — чисто за компанию.
— На, братка! — кивнул Теон. Он вынул из-за пазухи кисет и передал его Дрею.
Кисет Дрей принял, вопросительно покрутил в пальцах.
— Эт что?
— Подарок, — Теон улыбался во весь рот. — Шир рассказывал, ты любишь, оценишь.
Дрей на секунду поднес кисет к носу и тут же отпрянул, почуяв тонкий, острый и очень знакомый запах.
Бешеная трава.
Щепотка порошка из смолотых листков и... Нет преград, нет границ, нет ни тоски, ни жалости, ни боли, есть только «вперед» и переливающая Сила в руках, плечах, ногах, хлещущая через край. И счастье — искрящееся, молниеносное, такое же огромное, как Сила, в каждой клеточке внутри и снаружи.
Пульс взлетел, рот наполнился слюной и сразу чуть задрожали руки, машинально сжимая кожаный мешочек.
Уже хотел открыть, но рука застыла, не послушалась. В кисете лежало еще кое-что — то, что Дрей тоже напробовался. Там притаилось время его жизни, которое было не вернуть, выламывающая боль, вечная жажда и бесконечное число ежедневных поражений, тех, что до слез, до воя; отвращение к самому себе и засасывающий водоворот безнадежности.
— Не, — криво ухмыльнувшись, Дрей бросил Теону обратно кисет. — Я все.
Руку, которой поймал кисет, он вытер об траву.
— А что так? — несколько обиженно поинтересовался Стир.
— Наелся, — коротко обронил Дрей. Вдаваться в подробности борьбы с вредными пристрастиями не хотелось. — С чистыми мозгами я симпатичнее смотрюсь.
— Да ты вообще красавчик! Я тебе по-братски принес, не отказывай, — Теон снова протянул кисет.
— Не.
— На кончик языка зацепи, да и все! — нажал Теон.
— У кабана под хвостом на кончик языка зацепи! — рявкнул Дрей. Он показал направление и оскалился.
Теон медленно опустил руку.
— Правильный какой ты стал, Серый, — укоризненно цокнул Шир. — Примерный Волк. Не ожидал...
— А чего ожидал? — огрызнулся Дрей. «Примерный» резануло по больному — слишком похоже на «слишком хороший». Соответствовать ни тому, ни другому не хотелось до скрежета зубов.
— Друга своего я ожидал, — с огорчением произнес Шир. Дрея кольнуло.
— Какой был — такого больше нет, — сухо ответил.
Шир снова укоризненно цокнул.
— Примерный Волк... — снова повторил он.
— Не знаю, как ты, Шир, а я обиделся, — насупился Теон.
— Так иди в мамку поплачь! — бросил Дрей, на что Теон перестал улыбаться.
Мягкий ночной воздух вдруг затвердел, зазвенел. От улыбок не осталось и следа.
— Будет тебе, Серый, — успокаивающе произнес Шир. — Брат как лучше хотел, подарок приветственный приготовил... Чего ты ершишься? Попробуй на язык, хоть оцени. Тебе же веселей на подвязке.
— Я и так веселый, — угрюмо заявил Дрей, настроение которого резко испортилось, даже не смотря на насыщенный аромат густого мяса, аппетитно плывущий по воздуху. — Кому из вас мне уже вломить?
Если часом ранее он был вовсе не против «привязки», теперь вариант драки ради вступления в общество начал казаться ему откровенно детским, неприятно шуточным и откровенно глупым. Не по возрасту, не по положению...
