«Тут же поймет, что я готовилась», — расстроенно оглядев себя в зеркало, я ленту отвергла. Нужно было выглядеть лучше обычного, но незаметно! Хорошо, но не слишком! Нарядно, но не так, будто сегодня праздник и я на него собралась! Ко мне придет мужчина чинить калитку, только и всего! И единственное, что нужно — выглядеть лучше обычного.
Я с внушением посмотрела в зеркало, пытаясь внушить себе тот самый правильный вид в нужных пропорциях.
Сначала я вплела ленту по всей длине волос, потом расплела. Без ленты было не то, а с лентой — слишком. Белая лента смотрелась глупо, красная — вызывающе, синяя выглядела непонятно как. Зачем только купила? Большой бант буквально кричал о том, что я наряжалась, поэтому я от него отказалась. Порядком промучившись, в итоге завязала самую маленькую красную ленточку на основание косы — без банта. Так, будто у меня просто не нашлось под рукой обычной серой веревки.
«Он просто придет чинить калитку!!!»
С выбором одежды тоже пришлось потерзаться. Во-первых, из-за руки. Во-вторых, из-за сомнений. Нельзя было выглядеть и слишком серо, и слишком ярко. Плохо смотреться строго. Развязно — тоже никуда не годится. Я двигала вырез на платье по меньшей мере полчаса. Немного приоткрыть или побольше? Закрывать нельзя, я же не совсем дура. Решила немного приоткрыть. Но на сколько? Так, чтобы была видна только ложбинка или.. ниже? Ниже, оно как-то надежнее... Но там в дело вступала развязность.
Остановилась на ложбинке, ослабив шнурок на рубашке достаточно, чтобы он немного приоткрывал.
Вооруженная грудью и ленточкой притаилась в засаде у дома. Стояла в тени яблони, в руках держала котелок с пшеном и пеструху, которую коварно отловила во время завтрака. Чтобы не слоняться вокруг Дрея без дела, я планировала делать вид, что очень занята птицей. Пеструха подозрительно квохтала и сучила длинными желтыми ногами, пачкая землей свежий передник, который я надевала всего два раза.
— Тихо, идут, — прошипела я, углядев две мужские фигуры, двигающиеся к моему дому. Точнее полноценная мужская фигура была одна, вторая — гораздо поменьше — принадлежала Рикону. — Делай вид, что нормальная, поняла?
— Ко-ко-коооо? — издевательски переспросила курица.
— Что слышала!
Стоя за домом, я держала ее здоровой рукой, издалека услышав разговор.
— ...а это еще что? Сам не видишь? — низкий голос принадлежал Дрею.
— Все там нормально! — высоко бурчал Рикон.
— Нормально? Ограда вот-вот землю взасос поцелует.
— Нормально!
— О, тоже к землице хочешь приложиться, малыш? Не проблема, устрою, — Дрей говорил многообещающе. — Послюнявишь землицу, может одумаешься.
«Угрожает сыну?» Тут я чуть сильнее сжала пеструху, от чего она истошно вскрикнула.
— Извини... — прошептала ей, вслушиваясь дальше.
— ...нет! Не надо! — Рикон благоразумно отказался.
— А то может надо?
— Не надо!
— Решил поработать — похвально. За своей территорией почему не следишь?
— За какой?
— Чья земля?
— Мамина.
— Мама чья?
— Моя.
— Кто за нее отвечает?
— Она сама.
— А за тебя кто отвечает?
— Сам я!
— То есть все-таки считаешь себя взрослым? Или еще сосунок? А то я чего-то не понял. Если взрослый, найди уже в себе мужика! Принимай на себя территорию. Мать зови и возвращайся!
