— Внук Урсалы. Прибыл проведать. Иду к ней, — спокойно доложил он, глядя прямо перед собой.
— О как. Внук. Туда? — рыжеволосый и конопатый бугай перед ним намеренно показал не на тот дом.
— Туда, — легко прошел проверку Дрей, показав в верном направлении.
Селяне чуть расслабились. Бугай осклабился, хрустнул длинной шеей и открыто зевнул, показывая зубастую пасть.
— Не слышал, чтобы у Урсалы внуки были, — бросил он. — Она ж бездетная.
Растягивал слова он неторопливо, по-сельски. Тут никто никуда не торопился.
— Молод еще, — так же неспешно ответил ему другой, со спины. — Были у родственников, но в город перебрались. А не знаешь ли ты Дрея-серого часом?
Услышав свое имя, Дрей обернулся, встретившись глазами с коренастым черноволосым великородным в тонкой кожаной куртке. На коричневых рукавах сверкали капельки росы. Дрей тут же понял, что мужчина только вернулся с охоты.
— Видал такого, — подтвердил, изучая лицо. — А ты — не знаешь ли Шира?
Тот ухмыльнулся.
— Да чтоб я в свой капкан попал! Дрей!
— Шир! А ты чего такой широкий?
Они были друзьями двадцать лет назад. От вертлявого худого мальчишки, каким когда-то был Шир, почти ничего не осталось, но синие глаза и широкая улыбка были почти те же, и принадлежали ему, старому другу Дрея. Ох, сколько с ним было наверчено!
— Это чтобы ты не выпирал, рожа волчья! — парировал Шир, приветливо раскрывая объятия. — Откуда? Как? Эк тебя потрепало!
— Медведь пожевал, но выплюнул. Сам как? Как охота?
Они стукнулись плечами. От души похлопав друг друга по спинам, и быстро переговорив, сговорились встретиться вечером и отметить. Дальше Дрей продолжал путь уже в приподнятом настроении.
Дом бабушки, накрытый соломенной шапкой, стоял в ряду других. Пусть земли в лесу полно, селяне выбирали лучшие и самые удобные, ровные места, а их традиционно немного. С одной стороны — пригорок, с другой — овраг, да и доступ к воде всем нужен. Так и ставили дома в обнимку с соседом. Избушка Урсалы выглядела хуже большинства. Оценивающе оглядев поведенные стены и худую крышу, залихватски сдвинутую набекрень, Дрей уверенно перешагнул через порог.
— Рада-рада, ух, какой ты большой! Как дверь! Проходи скорее, волчок, — Урсала слегка растерянно обняла его сухими руками, даже не обхватив широкоплечего мужчину целиком, пригладила поседевшие короткие кудри, а затем засуетилась, принявшись стряхивать крошки со стола. — Сейчас покормлю, сейчас, серуня, только не умирай с голоду. По каким делам тут?
— Тебя захотел проведать. Да и охота здесь хорошая, говорят, — дипломатично ответил Дрей, с неудовольствием прислушиваясь к детскому прозвищу. Ему действительно пришлось пригнуться, чтобы войти в дверь, а потом он с трудом втиснулся в узкое пространство между столом и стеной. Говорить бабушке прямо о том, что приехал забрать, пока поостерегся.
— Да, белок много, — подтвердила бабушка.
— А крупнее есть кто?
— Да много... Ежи вот ходят... — рассеянно ответила она. — Сейчас.
«Ежи?», — Дрей прищурился, оценивая уровень серьезности в ответе. Плохо, если она всерьез: значит голова уже тю-тю.
Урсала делала все так медленно, что мужчина заскучал на стуле. Вздохнул, аккуратно двинул рукой, отодвигая стол на добрый локоть, и опять огляделся. Дом был такой, что проще спалить. Отчаянно пахло стариной. Столу, судя по виду, вчера исполнилось лет сто. Стул под задом едва стоял, шатался так, что страшно было навалиться и приходилось упираться ногами. Дрей глянул в окно: трещины и щели в рамах с палец толщиной.
