«Теперь бежим. Не оглядываясь. Прямо к стене, там будет узкий лаз у воды, заваленный хворостом. Отодвинем – и внутрь.» – Весела сняла лук с плеча, натянула тетиву, вложила стрелу. «Я прикрою. Ты первый, я за тобой. Готов?»
Радомир кивнул, сжал посох. Сердце колотилось как молот. «Готов.»
Они выскочили из укрытия оврага и помчались по узкой полоске открытого берега к далекой, мрачной громаде новгородской стены. Казалось, стена приближалась мучительно медленно. Каждый шаг по вязкому песку отнимал силы. Радомир чувствовал, как боль в бедре вспыхивает с новой силой, но он стиснул зубы и бежал, глядя только на цель – темную щель в основании стены, прикрытую хворостом.
Их заметили почти сразу. С ближайшего варяжского сторожевого холма раздался резкий звук рога. Потом другой, третий. Крики. И страшный, протяжный вой, от которого кровь стыла в жилах. Не один. Несколько.
«Беги!» – закричала Весела, обернувшись и выпустив стрелу куда-то назад.
Радомир не оглядывался. Он бежал, задыхаясь, вкладывая в каждый шаг всю ярость и отчаяние. Стена была уже близко. Сотня шагов. Пятьдесят.
Сзади раздался дикий визг и лязг. Весела выпустила еще одну стрелу. «Ах, твари! Почти!»
И тут что-то огромное и тяжелое сбило Радомира с ног. Он полетел вперед, больно ударившись плечом о камни. Посох вырвался из рук. На него навалился чудовищный вес, горячее, зловонное дыхание обожгло шею. Желтые, безумные глаза волкодлака горели в сантиметрах от его лица. Зверь оскалил клыки, готовясь впиться в горло.
Инстинкт самосохранения взорвался в Радомире ярче сознания. Он впился пальцами в грязную шерсть твари, пытаясь оттолкнуть чудовищную пасть. Внутри все сжалось в тугой, раскаленный узел. Жар. Тот самый жар! Он рвался наружу, пульсируя в висках, грозя снова вырваться неконтролируемым адом.
Нет! – мысленно заорал Радомир. Не здесь! Не сейчас! Я спалю все! И себя, и Веселу, и, может, стену! Он изо всех сил сдерживал бушующую внутри энергию, чувствуя, как она обжигает ему руки, которыми он удерживал волкодлака. Шерсть зверя под его пальцами начала тлеть, запах гари смешался с звериным духом.
Раздался резкий свист, и волкодлак взвыл от боли. В его бок вонзилась стрела. Еще одна – в шею. Зверь дернулся, ослабив хватку. Этого хватило. Радомир из последних сил рванулся в сторону, выкатившись из-под твари. Волкодлак, истекая кровью, попытался встать, но Весела была уже рядом. Ее топорик сверкнул на мгновение – и обрушился на звериный череп с глухим, кошмарным хрустом.
«Вставай!» – крикнула она, хватая Радомира за руку и почти волоком таща к стене. За ними бежали еще два волкодлака, а с холма уже скакали варяжские всадники, поднимая тучи брызг.
Радомир, оглушенный падением и борьбой, едва держался на ногах. Он видел, как Весела яростно рвет руками хворост, закрывающий узкую, низкую брешь в самом основании стены, прямо над водой. Пахло гнилью и тиной.
«Лезь! Быстро!» – она пропихнула его вперед в темный, сырой проем.
Он пролез, упав на колени в ледяную грязную воду, хлеставшую по щиколотки. Весела нырнула следом, тут же развернувшись и натянув лук. В проеме показалась звериная морда второго волкодлака. Она выстрелила почти в упор. Стрела вонзилась в глаз. Волкодлак взревел и отпрянул.
«Заваливай!» – закричала Весела, хватая валявшееся внутри бревно и толкая его в проем. Радомир, спотыкаясь, подал ей еще обломки, камни. Они лихорадочно заваливали вход, пока снаружи не раздался яростный лай, удары по стене и гневные крики варягов на непонятном языке. Но проем был узок, завалить его извне быстро не получалось.
